37 практик Бодхисаттвы. Часть 4

Семнадцатый Кармапа

Комментарии к тексту Гьялцаба Тхогме Зангпо. Часть 4.

Строфы, приведенные в этом выпуске, описывают то, как Бодхисаттва должен относиться к своим мешающим чувствам — гордости, привязанности, гневу, ревности и неведению. Затем автор обращается к теме Шести парамит — Освобождающих действий — и показывает, что совершенствование парамит есть практика Бодхисаттвы.

Эта строфа о богатстве. В сансаре, где царят мирские ценности, богатство — источник счастья. Ведь именно благодаря богатству мы получаем возможность прокормить и одеть себя и свою семью. Именно благодаря богатству мы достигаем в жизни славы и роскоши, которые только можно себе представить.

Строфа девятнадцатая
Пусть перед нашей славой другие склоняют головы,
Пусть мы владеем всем, чем владеет лишь бог богатства.

Видя, что в сокровищах сансары нет постоянства,
Не быть гордым —
это практика Бодхисаттвы.

Тем не менее это сансарический подход. С точки зрения практикующего, и в особенности Бодхисаттвы, даже если просто поддерживать эту тенденцию — видеть в богатстве главный источник счастья, — это создаст великие препятствия в будущем. Вот почему умение узнавать богатство в его истинной природе и находить искусные средства правильно им распоряжаться приобретает первостепенное значение.

Можно быть самым богатым человеком на земле в этой скоротечной жизни и одновременно понимать, что вся слава и все богатство, комфорт и роскошь не служат нашей истинной цели, не приносят чистого счастья. Не гордиться своей ситуацией, не культивировать гордость, не позволять этому чувству искажать наше видение является практикой Бодхисаттвы. Нужно уметь трансформировать благоприятные обстоятельства в искусные средства, находя позитивное применение своему положению, богатству и славе. Слава дает возможность влиять на великое множество существ, воодушевлять других в огромных масштабах. Более того, все, чем мы обладаем, содержит возможность делать столько же добра, используя богатство не в личных интересах, а для всех живущих. Более того, чем больше мы имеем, тем больше можем приносить блага, используя богатство не для себя, а для всех существ.

Следующая строфа посвящена трансформации нашего истинного врага, болезненного состояния, называемого злостью или ненавистью, — эти две эмоции, по сути, в основе своей представляют собой одно и то же.

Строфа двадцатая
Любые попытки усмирить внешних врагов
Приведут к тому, что врагов станет больше,
Если прежде ты не укротил собственный гнев.

Потому умиротворять собственный ум
С помощью могучих армий любви и сочувствия —
это практика Бодхисаттвы.

В повседневной жизни нас подстерегает бесчисленное множество врагов. Иногда из-за недопонимания, а подчас и сознательно, не имея выбора, мы наживаем врагов. Тем не менее большинство таких врагов появляется главным образом из-за нашего участия в создании негативной кармы. Но если нам нужно найти истинный источник, подлинного врага — это не кто иной, как наше собственное болезненное чувство гнева.

Мы приобрели сансарическую привычку, которая состоит в стремлении уничтожать своих внешних врагов, других людей, используя все необходимые средства.

Сначала мы пытаемся достичь соглашения убеждением или с помощью уговоров. Если это не получается, мы применяем силу. Вот почему повсюду на земле идут войны. До тех пор, пока мы продолжаем так себя вести, все, что мы будем получать, — это больше боли, страдания, взаимных оскорблений и врагов. Это бесконечное повторение одной и той же истории. Но, как можно заметить на примере всех Бодхисаттв прошлого, истинный враг — это наши собственные гнев и ненависть, и никто другой. Так мы засеваем семена, которые продолжают разжигать вражду. Чтобы искоренить внутреннего врага — наш гнев, необходимо укротить собственный ум с помощью армий любви и сочувствия. Применение любви и сочувствия в качестве средства для искоренения этой болезненной эмоции гарантирует нам, что история больше не повторится.

Победа над гневом — наша главная задача, и путь к этому лежит через сочувствие и любящую доброту.

Следующая строфа о том, как уйти от непосредственной причины возникновения привязанности. Когда мы, начинающие буддисты, долго соприкасаемся с определенными обстоятельствами, вероятность возникновения привязанности повышается с каждым днем. Поддавшись ей однажды, мы уже никогда не сможем от нее избавиться.

Строфа двадцать первая
Мирские достижения подобны соленой воде:
Чем больше мы пьем, тем сильнее жажда.

Потому немедленно оставить все, что порождает желание, —
это практика Бодхисаттвы.

На уровне начинающего, если не можешь полностью искоренить привязанность, принципиально важно, по крайней мере, не прекращать попыток дистанцироваться от обстоятельств и объектов, которые провоцируют это чувство. Привязанность содержится непосредственно в нашей природе, как соль в морской воде. Испытывая жажду, стремишься утолить ее водой. Однако морская вода соленая, и чем больше ее выпиваешь, тем сильнее хочется пить. Так нам никогда не удастся по-настоящему утолить жажду.

Отстраненность от провоцирующих обстоятельств и убежденность в том, что ты полностью осознаешь это во всех аспектах, очень полезны на пути Бодхисаттвы.

До этого момента речь шла об относительной бодхичитте. Для нас, начинающих, это самый верный путь к пониманию того, что такое абсолютная бодхичитта, абсолютная истина. Мы используем этот путь, чтобы накопить позитивную заслугу и в конце концов позволить проявиться абсолютной бодхичитте. «Относительная» означает более-менее традиционный способ понять истину методом проб и ошибок. Мы применяем свои привычные концепции как средство постижения истины. И хотя они производятся и порождаются на основе дуализма, у нас, новичков, нет иного выбора, кроме как использовать их, — это все, чем мы располагаем.

Развивать относительную бодхичитту — значит использовать традиционные идеи для понимания абсолютной истины.

В предыдущих строфах советы предназначались, в основном, для начинающих — как накопить заслугу, как преобразовать негативные обстоятельства и как быть благородным человеком, или Бодхисаттвой.

Теперь мы обратимся к абсолютной бодхичитте и советам, которые с ней связаны. Нашей темой станет развитие и совершенствование абсолютной бодхичитты.

Строфа двадцать вторая
Все явления — твой собственный ум.

С безначальных времен ум свободен от крайностей творения.

Знать это, не размышляя о концепциях субъекта и объекта, —
это практика Бодхисаттвы.

Эта строфа о том, как медитировать на абсолютную бодхичитту или отождествляться с ней. Строка «Все явления — твой собственный ум» отсылает ко всякому переживанию, которое мы получаем благодаря пяти органам восприятия и мышления — то есть посредством шести чувств.

Все феномены, воспринимаемые с помощью шести чувств, суть не что иное, как проекции нашего ума. Другими словами, хотя они и проявляются для нас как формы, звуки, вкусы, прикосновения или мысли, — на абсолютном уровне они ни здесь и ни там. Это просто проекции ума.

Соответственно, если такова природа явлений, то ум, воспринимающий эти явления, с безначальных времен свободен от крайностей творения. Под «крайностями творения» подразумеваются любые виды сфабрикованного опыта. Просто все явления в своем истинном состоянии никем не созданы. «Крайности творения» — это наши жесткие представления, что вещи или существуют, или не существуют вовсе. Фактически, мы всегда полагаем, что вещи либо постоянны, либо непостоянны. К крайностям творения относится материализм и нигилизм. Похоже, что наш сансарический обусловленный ум, омраченный привычками и стереотипами, постоянно впадает в эти крайности. Для того чтобы зародить абсолютную бодхичитту, нужно понимать, что ум по своей природе свободен от любых крайних состояний.

«Знать это, не размышляя о концепциях субъекта и объекта…»

«Субъект и объект» в моем переводе на английский следует понимать как двойственный взгляд: мы считаем, что ум воспринимает все вещи, а сами вещи называем «воспринимаемыми». Мы полагаем, что эти две категории различны, отделены друг от друга. Вот что нам нужно знать и видеть: ум сам по себе свободен от любой двойственности. Умение сосредоточиться на этом состоянии истины — это практика Бодхисаттвы.

Как только мы стабилизировали ум и нацелили его на такое понимание и на этот путь — в нашей повседневной жизни практикующих нам приходится сталкиваться с помехами. Из них две самые распространенные — это объекты восприятия, которые кажутся либо приятными, либо неприятными.

Первая помеха описывается в следующей строфе. Это приятные переживания и то, как нам не попасть в ловушку привязанности.

В следующей строфе рассмотрен первый вид упомянутых препятствий — приятные переживания, а также даны советы о том, как удостовериться, что мы не попали в ловушку привязанности.

Строфа двадцать третья
Прекрасные объекты, с которыми я соприкасаюсь,
Подобны красивой летней радуге.

Видеть их как нереальные и отбросить привязанность —
это практика Бодхисаттвы.

Вот мы видим радугу — она такая, как есть, разноцветная и красивая. Но мы знаем, что, какой бы яркой она ни была, она не существует так, как нам представляется. Все прекрасные объекты, попадающие в поле зрения, подобны радуге — не нужно позволять им одурачить нас, не следует попадать в ловушку восприятия их как реальных.

Мы должны отступиться от них, используя методы, как это показано в примере с радугой. Главное — что, как только мы встречаемся с привлекательными объектами, у нас тут же срабатывает привычная тенденция видеть их как чистые и приятные, как постоянные, а, следовательно, обладающие самостью или реальным существованием. Как только эта концепция ясно проявляется в уме, мы сразу цепляемся за нее. Это относится ко всем явлениям — формам, звукам и так далее.

Встречая то, что нам нравится, из-за этих четырех идей мы попадаем в ловушку. Нам нужно сначала выявить и прояснить свои концепции — тогда их гораздо легче отпустить. Затем нужно подумать о вещах, противоположных каждой из этих концепций.

Во-первых, мы осознаем, что все явления чисты. Встречая приятные формы и объекты, мы склонны думать, что сейчас они проявляются в своем чистейшем состоянии, как внутри, так и снаружи. Однако, как только мы начинаем тщательно их анализировать, они исчезают. Во-вторых, мы изначально склонны думать, что приятные объекты являются источником счастья. В-третьих, мы считаем их постоянными. Но используя этот метод понимания непостоянства, мы распознаем, что природа таких объектов изменчива, — как же можно найти источник постоянного счастья в непостоянном источнике?

Наконец, у нас есть привычка полагать, что воспринимающий, то есть «я», обладает истинным существованием и что воспринимаемый объект есть постоянная сущность. Здесь необходимо понять, что и воспринимающий, и воспринимаемое пусты от любой самости, или независимого существования. С помощью этих методов мы сможем избежать привязанности, отказаться от нее.

Следующая строфа о том, как отпустить объекты, вызывающие неприятные чувства.

Строфа двадцать четвертая
Различные виды страдания похожи на смерть ребенка во сне.

Принимая иллюзорные явления за реальные, мы истощаем свои силы.

Потому видеть неблагоприятные условия как иллюзию —
это практика Бодхисаттвы.

Привязанность возникает из жадного стремления удержать желаемые, приятные объекты. Точно так же гнев и ненависть вызваны цеплянием за неприятные вещи. В этой строфе упомянуты «различные виды страдания», которые мы переживаем в неприятном существовании — например, в трех нижних мирах, или даже в приятных сферах, таких как наш мир, мир богов и тому подобное.

В каком бы из миров мы ни находились, нас постоянно бомбят различные виды страдания. Но все они подобны смерти ребенка во сне. Все мы при встрече с неприятными обстоятельствами переживаем их как реальные. Однако в действительности все трудности подобны смерти нашего ребенка, которая нам снится. Мы сами служим этому великим подтверждением, как явствует из строк: «Принимая иллюзорные явления за реальные, мы истощаем свои силы».

Практика Бодхисаттвы — отвернуться от источника болезненной эмоции гнева, понимая неприятные объекты как сны или иллюзии.

Эта строфа о парамите щедрости.

Строфа двадцать пятая
Стремящийся к Просветлению должен отказаться даже от своего физического тела,
Не говоря уже о материальных благах.

Потому щедро давать, не ожидая вознаграждения или кармических результатов, —
это практика Бодхисаттвы.

Фраза «Стремящийся к Просветлению должен отказаться даже от своего физического тела» означает, что мы идем путем Бодхисаттвы и нацелены на достижение Просветления. Поэтому мы отказываемся от всего — отдаем даже физическое тело, «не говоря уже о материальных благах». Физическое тело — наша собственность, которую мы особенно холим и лелеем. Если мы можем отказаться от этого достояния, то с легкостью отдадим и все остальное — славу, положение, счастье и любые материальные блага.

Слова «щедро давать, не ожидая вознаграждения или кармических результатов» относятся не только к щедрости как таковой, но и к следующим пяти парамитам. Всякий раз, накапливая заслугу своей щедростью, осмысленным поведением, терпением или любым другим положительным действием, мы должны быть уверены, что это действие не затронуто ожиданием кармических результатов. Ведь в большинстве случаев мы понимаем, что, совершая положительное действие, накапливаем хорошую карму. Потому в какой-то мере мы ожидаем положительного эффекта в этой или следующей жизни. Но коль скоро мы идем путем Бодхисаттвы, важно не допускать подобных ожиданий.

Здесь мы рассуждаем о щедрости в общем и об отказе от своего тела. Я не знаю, способен ли на это кто-нибудь из нас прямо сейчас.

Но со временем, если мы достаточно постараемся и поймем ценность обретения Просветленного настроя, — мы сможем это сделать. Как начинающим буддистам, нам сложно осознать, что мы на это способны. Но мы знаем множество историй из жизнеописаний прошлых воплощений Будды и великих Бодхисаттв, которые отказывались от своей физической формы. Но все-таки нелегко это вообразить. Я стараюсь, чтобы меня не укусил даже крошечный комар, хотя это всего лишь маленький укол. Так что не составит труда представить, как тяжело нам было бы отказаться от своего совершенного тела. Но, как я уже сказал, это не невозможно.

Мы все на это способны, поскольку мы все обладаем огромным потенциалом. И путь к полному раскрытию наших способностей заключается в том, чтобы делать все, что в наших силах, понемногу, каждый день. Будучи начинающими, мы еще не обрели привычку совершать такие великие акты щедрости, как дарение своего тела. Поэтому мы начинаем щедрые действия с отказа от того, что не является частью нас и не особенно ценно, — например, отдаем иголки и нитки.

Со временем мы привыкнем давать и сможем отказаться даже от чего-то большего. Мы начинаем с менее ценных вещей потому, что даже незначительный щедрый дар приносит удовлетворение, и благодаря этому мы можем наслаждаться позитивным действием, не чувствуя себя скупыми. Противоположность щедрости — это скупость, неспособность расставаться со своей собственностью. Описанный метод позволяет создать привычку совершать положительные поступки и постепенно переходить от мелких даров к более крупным.

Следующая строфа посвящена парамите осознанного поведения.

Строфа двадцать шестая
Если без осмысленного поведения мы не можем достичь даже собственных целей,
Смешно желать достижения чего-либо для блага других.

Потому поддерживать осмысленное поведение без сансарической мотивации — 
это практика Бодхисаттвы.

Эта вторая парамита очень важна, и мы должны стремиться ее осуществить, поскольку без нее невозможно совершенствовать практику щедрости. Фраза «достичь собственных целей» говорит о практике осмысленного поведения, которая выполняется ради обретения приятного существования — например, чтобы родиться человеком или богом. Мы рассмешили бы всех Будд и Бодхисаттв, заявляя, что пытаемся помочь всем существам прийти к счастью, в то время как сами не научились действовать осмысленно даже ради собственных целей.

«Поэтому поддерживать осмысленное поведение без сансарической мотивации — это практика Бодхисаттвы». Здесь подразумевается, что нам необходимо совершенно разумно себя вести. По-тибетски эта парамита называется «цультрим», а на санскрите «шила». Она означает, что ум пребывает в покое, или в умиротворенном состоянии, свободном от неприятных обстоятельств. Цель осмысленного поведения — охрана наших «трех врат» (тела, речи и ума) от вредных занятий и накопления негативной кармы; такая постоянная бдительность приносит результаты как в этой жизни, так и в последующих, и мы обретаем драгоценное существование, подобное нынешнему.

Как я уже говорил, прежде всего нам необходимо чистое и всеобъемлющее осмысленное поведение. Когда оно достигнуто, на первое место выходит чистота мотивации. Так же, как и во всех остальных парамитах, здесь имеется в виду отсутствие эгоизма. Поэтому в строфе говорится «поддерживать осмысленное поведение без сансарической мотивации — это практика Бодхисаттвы». Противоположность осознанного поведения — это беспечность и отсутствие осознанности. Мы должны постоянно охранять себя от таких состояний.

Следующая строфа посвящена парамите терпения.

Строфа двадцать седьмая
Для Бодхисаттвы, что жаждет богатства заслуги,
Все препятствия подобны сокровищнице с драгоценностями.

Потому практиковать терпение, не раздражаясь и никого не исключая, —
это практика Бодхисаттвы.

Для Бодхисаттвы, или человека, вступившего на путь сочувствия, все препятствия подобны грудам драгоценных камней. Причина в том, что Бодхисаттвы стремятся только к изобилию заслуги для блага всех существ. «Практиковать терпение, не раздражаясь и никого не исключая, — это практика Бодхисаттвы». Наш сансарический способ развивать терпение построен на том, что мы оцениваем и исключаем существ. У нас очень сильна привычка быть пристрастными и кого-нибудь не любить. В нашей повседневной практике терпения и доброты присутствует разделение и неравное отношение к людям. Коль скоро мы стремимся стать Бодхисаттвами, важно отбросить различение и раздражительность. На этом подлинном и чистом пути мы должны практиковать терпение.

Противоположностью терпения является гнев. Шантидэва* говорил, что нет ничего хуже гнева. Эта болезненная эмоция одна из самых мощных. Сила гнева настолько велика, что он способен искоренить всю заслугу. С другой стороны, нет ничего лучше терпения, чтобы укрепить и взлелеять корни положительной кармы. Терпение — это опора и источник всех благих поступков. Всякий раз, когда Бодхисаттва сталкивается с препятствиями, они воспринимаются как залежи драгоценностей.

Следующая строфа о парамите радостного усилия, или энтузиазме.

Строфа двадцать восьмая
Для достижения лишь своей цели шраваки и пратьекабудды** прилагают такие усилия,
Будто тушат пожар у себя на голове.

Видя это, усердно стремиться к источнику всех качеств Просветления для блага всех существ —
это практика Бодхисаттвы.

Здесь автор приводит пример того, как люди, стремящиеся обрести освобождение архата, совершенствуют парамиту радостного усилия. Их главная цель — достижение Освобождения для себя, поэтому их называют последователями Хинаяны, или Тхеравады. Но, хотя это всего лишь их личная цель, они применяют парамиту с таким рвением, как будто пытаются потушить свои горящие волосы.

Другой пример приводится в комментарии профессора Семпы Дордже: если трусливому человеку на колени упадет змея, он так испугается, что немедленно постарается отбросить ее. Точно так же пратьекабудды и шраваки стремятся достичь Освобождения, упорно осуществляя парамиту усилия. А поскольку мы стремимся к Просветлению не только для достижения своих личных целей, но и для блага всех существ, у нас еще больше оснований практиковать с еще большим энтузиазмом.

Мы должны проявлять еще больше усердия, чем пратьекабудды и шраваки. Строфа гласит: «Видя это, усердно стремиться к источнику всех качеств Просветления для блага всех существ — это практика Бодхисаттвы». Ни для кого не секрет, что самой большой помехой нашему энтузиазму является не что иное, как лень. Преодолеть ее мы можем лишь с помощью огромных усилий.

У большинства из нас лень может возникать из-за слишком напряженной жизни. Даже без всякой практики, в обычной повседневной деятельности, лень начинается тогда, когда мы слишком погружаемся в размышления о своей ответственности и о предстоящих годах работы. Представляя себе эти бесконечные невыполнимые задачи, мы склонны сдаться. Именно это является источником лени, из-за этого мы забываем о радостном усилии.

То же самое иногда происходит с практикующими, нагрузка у которых еще больше. В повседневной жизни единственная наша задача состоит в том, чтобы спасти свою шкуру. Но, встав на путь Бодхисаттвы, мы ответственны не только за достижение собственного счастья, но и за помощь всем существам. Таким образом, обязательства становятся слишком тяжелыми, и мы поддаемся лени. Наиболее практичный способ не терять энтузиазма — разделить работу на небольшие части, распределив их по дням, месяцам или годам, в зависимости от наших способностей. Так гораздо проще; нет нужды забегать слишком далеко вперед. Мы знаем, что нужно сделать за неделю, за месяц и так далее. Мы ставим перед собой достижимые цели в заданном периоде.

Теперь мы подходим к парамите медитации.

Строфа двадцать девятая
Проникающее видение, основанное на глубоком покое ума,
Полностью устраняет все загрязнения.

Потому медитация успокоения ума, выходящая далеко за пределы четырех состояний без форм, —
это практика Бодхисаттвы.

Однонаправленность, достигаемая с помощью медитации успокоения ума (шинэ),*** — это такое состояние, когда ум спокоен и способен сосредотачиваться на одном объекте. Противоположность этому — неспособность сосредоточиться из-за сонливости или рассеянности. Это две главные помехи в процессе обретения однонаправленности. Тупость или сонливость — это состояние, в котором мы ни на чем не можем сосредоточиться. Мы засыпаем или чувствуем тяжесть, словно от переедания или перегрева. Вторая помеха — это отвлеченность, рассеянность, когда ум невозможно удержать или вернуть на место, он слишком открыт. Он и там, и здесь, и везде — совершенно неуправляемый.

Во время шинэ, медитации однонаправленности, ум не слишком туп и не слишком подвижен. Можно сказать, что он приручен. Это достигается при помощи успокоения ума, глубокого медитативного погружения, во время которого мы стараемся приручить ум и наконец можем сосредоточиться. «Проникающее видение, основанное на глубоком покое ума, полностью устраняет все загрязнения». Вкратце, эта строфа указывает на то, что без однонаправленности, сосредоточенного состояния ума, мы не способны понять его природу. Шинэ — это ключ, инструмент, открывающий ум.

Без него мы либо слишком отвлечены, либо слишком сонливы, поскольку неведение чрезвычайно сильно. Чтобы развить совершенную мудрость, в качестве основы нам надо практиковать успокоение ума. Без этого не обрести высшие знания и изначальную мудрость. Мы должны развивать однонаправленную медитацию, свободную от привычек сансары. Появление в мирах форм и без форм основано на ошибочной медитации: хотя присутствует сильная, неподвижная концентрация, она не становится основой для проникающего видения. Чтобы развить изначальную мудрость высших колесниц, вы должны стараться углублять проникновение в суть за пределами четырех миров без форм.

Как гласит строфа, «медитация успокоения ума, выходящая далеко за пределы четырех состояний без форм, — это практика Бодхисаттвы».

И наконец парамита мудрости.

Строфа тридцатая
При помощи только первых пяти парамит, без мудрости,
Невозможно достичь совершенного Просветления.

Потому развивать мудрость в сочетании с искусными средствами, без концепции трех колес (субъекта, объекта и действия) —
это практика Бодхисаттвы.

Первые пять парамит — это инструменты, закладывающие фундамент для накопления безграничной заслуги. Но без последней парамиты — мудрости, по-тибетски «шераб» — мы не способны достичь Просветления, нашей абсолютной цели. Мудрость является основой для развития изначального высшего знания, по-тибетски «йеше». Если мы сосредоточимся только на первых пяти парамитах, то обретем всего лишь благоприятные обстоятельства в этой и следующих жизнях. Благо, полученное от такой практики, не уничтожит причину циклического существования в сансаре. С другой стороны, если мы сфокусируемся исключительно на мудрости, не осваивая первые пять парамит, мы достигнем цели шравак и пратьекабудд — не более того. Сама по себе мудрость не ведет к абсолютному Просветленному состоянию Будд.

Коль скоро мы практикуем, чтобы стать Бодхисаттвами, и нацелены на достижение Просветления для блага всех существ, то сочетание пяти парамит с последней парамитой — мудростью — крайне важно для нас. Фразу «развивать мудрость в сочетании с искусными средствами, без концепции трех колес (субъект, объект и действие)» понять довольно просто. Субъект — это мы, накапливающие мудрость. Действие — это само накопление мудрости. Объект — это сущность мудрости.

«Без концепций» означает следующее. Существа в сансаре склонны к сильной и слепой вере в то, что субъект, объект и действие обособлены друг от друга. Вследствие такого двойственного восприятия возникает сильнейшее цепляние или прилипание. Но поскольку мы стремимся постичь совершенную абсолютную мудрость, нам необходимо растворить концепцию трех колес. Только тогда мы сможем идти путем Бодхисаттвы.

Перевод с английского: Елена Леонтьева и Элина Лобацкая


* Шантидэва — ученый Махаяны, последователь философской школы Мадхьямака, основанной Нагарджуной.

** Пратьекабудда (санскр.) — «достигающий пробуждения в одиночку». Так называют представителей Малой колесницы, которые практикуют без учителя, стремясь достичь личного освобождения. Применяя медитации на взаимозависимое возникновение, пратьекабудды постигают отсутствие своего «я» и освобождаются от обусловленного существования. Однако, поскольку они не осознают пустоту, полного Просветления они не обретают. Пратьекабудды появляются только тогда, когда нет Будды и Дхарма утрачена. Шраваки (санскр.), букв. «слушатели» — более распространенный тип последователей Хинаяны. Их цель — достижение уровня архата.

*** Тибетский термин для пятой парамиты — самтен — не следует путать с шинэ. Самтен и шинэ взаимосвязаны: шинэ — это успокоение, умиротворение ума, необходимое для развития осознанности и мудрости. Самтен — это освобождающее действие, направленное на осознавание потока ума, без отвлечений на отрицательные мысли и сознательного культивирования положительных мыслей. Таким образом, шинэ создает основу для самтена.

Этот текст был опубликован в 19 номере журнала «Буддизм.ru»