Сараха, Учитель, я восхваляю тебя

Из касты брахманов и c телом танцора, 
Он достиг Просветления на горе Шри Парвата.

Сараха, Учитель,
Я восхваляю тебя. 

Ваджрасана:
Хвала восьмидесяти четырем махасиддхам 

Существует довольно много кратких биографических текстов о Сарахе. Некоторые из них дают обзор всей его жизни, дру­гие повествуют об отдельных ее эпизодах. Порой эти истории повторяют друг друга, порой же значительно разнятся в описа­нии ключевых событий. Многие из рассказов о Сарахе на протяжении веков передавались устно и только потом были записаны. В этом эссе я соберу вместе детали различных повествований, чтобы сложилась целостная картина его жизни.

Происхождение Сарахи

Сараха был сыном Дакини. Вероятнее всего, он родился в Восточной Индии – в местности, которая теперь называется Орисса. Как и четверо его братьев, он происходил из высшей касты брахманов, и все они были весьма сведущи в брахманском учении. Однажды, после визита к королю, пятеро братьев остановились отдохнуть в роще. Там они повстречали четырех брахманок и одну девушку из низшей касты. Все они были Дакинями. Молодые люди получили от них посвящение Алмазного пути, после чего четыре брата Сарахи немедленно обрели полное постижение и отправились с девушками-брахманками прямиком в Чистую страну. Сараха же остался c девушкой из низшей касты. Он еще не мог достичь такого же уровня реализации и очень из-за этого расстроился.

Дакиня Красная Мудрость

Встреча с Красной Мудростью

Будучи брахманом, Сараха обладал глубокими познани­ями в Ведах и смежных с ними областях знания, таких как астрология и грамматика. Однажды Сараха читал тай­ные ведические тексты перед пятью сотнями молодых брах­манов, после чего перед ним появилась Дакиня Красная Мудрость в образе продаж­ной девицы. Она предложила ему испить нектара выс­шей мудрости в виде креп­кого алкоголя. Сараха без колебаний выпил опьяняю­щий напиток, но не захмелел, a испытал глубокие медита­тивные состояния и пережил опыт высшей радости.

Преодоление кастового мышления

После того как Сараха попробо­вал алкоголь, он больше не мог оставаться в касте, к кото­рой принадлежал с рожде­ния. По этой причине осталь­ные брахманы задумали публично его дискредитиро­вать. О том, как это происхо­дило, я расскажу, опираясь на «Жизнеописания 84 махасиддхов». Брахманы сплотились с целью изгнать Сараху. Все вме­сте они обратились к царю Рат­напале:

«В порядке ли вещей, что во время твоего правле­ния Сараха предпринимает дей­ствия, порочащие нашу рели­гию? Сараха управляет 15 000 поселений в Роли; и, поскольку он пьет медовое вино и наносит тем самым вред нашей касте, он должен быть отлучен!»

На это Ратнапала ответил, что не хочет вот так просто отлучать того, кто принес пользу столь многим людям – и отправился к Сарахе. Царь обратился к нему:

«Ты – брахман, и не пристало тебе пить вино».

В ответ Сараха заве­рил правителя, что не пил вина и готов доказать это перед брах­манами и всем народом, если царь ему не верит. Когда все собрались, Сараха сказал:

«Если я пил вино, моя рука будет ошпарена, если же нет – не будет».

Затем он сунул руку в кипящее масло и не получил ожога. Но брах­маны не удовлетворились уви­денным и возобновили свои обвинения. Тогда Сараха про­должил демонстрировать свои магические способности и кон­троль над элементами. Без какого-либо вреда для себя он выпил расплавленной меди. Он был единственным, кто сумел остаться над поверхностью воды, в то время как все брах­маны пошли ко дну. Когда же он ступил на весы, то оказался тяжелее трех валунов железной руды, каждый из которых имел вес человека. И когда Сараха перевесил шесть таких валунов, царь сказал ему:

«Если чело­век с такими способностями, как у тебя, хочет пить вино, то пусть пьет».

Сараха становится буддистом

В течение своей жизни Сараха получал множество передач буддийских знаний и методов. Однако восстановить хроноло­гическую последовательность этих передач довольно тяжело, поскольку информация на этот счет противоречива, а ее источ­ники зачастую не ясны. Гово­рится, что, будучи брахманом, Сараха одновременно практи­ковал буддизм Алмазного пути. Днем он упражнялся в брах­манских практиках, а ночью применял буддийские методы, которые получил от выда­ющихся учителей Тантры. Однажды он официально стал буддистом – сперва монахом, затем кхенпо, а позднее даже настоятелем Наланды, круп­нейшего монастырского уни­верситета Древней Индии.

Передачи Алмазного пути и Махамудры

В качестве брахманского учи­теля Сараха был очень активен. Однако он снова и снова стал­кивался со слабыми местами брахманизма. Особенно замет­ным для Сарахи был недо­статок объяснений и прак­тик, позволяющих достичь состояния ума, неподвласт­ного смерти. Дакиня знала о дилемме Сарахи. Она уви­дела в нем того, кто обладал особыми качествами и сильной мотивацией для дальнейшего развития. Поэтому она пред­стала перед ним в виде моло­дой женщины с предсказанием:

«Ты ищешь учение, кото­рое освободит тебя от смерти. Отправляйся в Уддияну (тиб. Оргьен), там ты получишь нуж­ную передачу».

Сараха отправился в эту Чистую страну и встретил там короля Индрабодхи, который получил от Будды передачу Алмазного пути. Индрабодхи и одна из его дочерей – Лакшминкара – дали Сарахе сущ­ностные наставления о при­роде ума.Также говорится, что Сараха получил Великую печать и Чакрасамвара-тантру от двух главных учеников Будды: Рат­намати и Сукханаты. Ратна­мати был эманацией Будды Мудрости, в то время как Сук­ханата – проявлением Любя­щих Глаз. Для передачи им Великой печати Будда Шакья­муни принял форму Держа­теля Алмаза.

Сараха становится монахом, кхенпо и настоятелем Наланды

В какой-то момент Сараха решил оставить работу брах­мана и полностью посвятить себя буддийской практике. Он отправился в Магадху на севере Индии и принял монашеские обеты в буддийском уни­верситете Наланда. Будучи монахом, он превосходно раз­бирался в поуче­ниях трех «кор­зин» – Винае, Сутре и Абхидхарме – и трех путях буд­дизма. Благодаря его влиянию Великая колесница – Маха­яна – обрела боль­шое значение во всем регионе. В качестве кхенпо и настоя­теля Сараха оставался в Наланде много лет. В те времена его уче­ником стал Нагар­джуна-тантрик, кото­рому Сараха передал различные поучения Тхеравады и Маха­яны, равно как и все тантрические пере­дачи. После этого он попросил Нагарджуну сменить его на посту настоя­теля Наланды.

Затем Сараха ушел в двенад­цатилетний ретрит. Таранатха утверждает, что в это время область вокруг Магадхи опусто­шил голод и многие умирали. Сараха и Нагарджуна исполь­зовали свои сиддхи (магиче­ские силы), чтобы спасти людей от голода.

Тема двенадцатилетней медитации и опыт противо­стояния голоду прослежи­вается в одной из наиболее известных легенд из жизни Сарахи. Я имею в виду так называемую историю о карри из редиса, которая вошла в упомянутую мной книгу «Жизнеописания 84 махасиддхов».

Сараха отправился в даль­нее странствие, взяв с собой девушку, которая заботи­лась о нем, пока он занимался медитацией. Однажды Сараха сказал:

«Я бы хотел редиса».

Девушка приготовила острое блюдо карри из редиса с моло­ком буйволицы и принесла его Сарахе. Но, пока она гото­вила блюдо, Сараха погру­зился в глубокую медитацию – и оставался в ней двенадцать лет. Когда спустя двенад­цать лет он спросил о карри, девушка ответила:

«Ты так долго был в глубокой медита­ции, где я теперь найду редис? Лето закончилось, и редиса не осталось».

Сараха сказал на это:

«Хорошо, тогда давай отправимся в горы, чтобы там обрести окончательное пости­жение».

Но женщина ответила:

«Если в уединении пребывает лишь тело, то разве это уеди­нение? Высшая форма отстра­ненности – свобода от лож­ных идей и оценок. Даже после двенадцатилетнего пребы­вания в самадхи ты все еще не свободен от мысли о редисе. И какого ты ждешь результата, отправ­ляясь теперь в горы?»

Kак только она это ска­зала, Сараха освобо­дился от всех концепту­альных завес и постиг природу ума.

В этой истории мы можем воспринимать девушку как Дакиню мудрости, которая находилась на том же уровне освобожде­ния, что и Сараха. Своей речью она про­демонстрировала, что в основе любой меди­тации лежит Маха­мудра. Тем самым она дала Сарахе решаю­щий импульс на пути к постижению, показав необходимость отпу­стить и растворить последние завесы обу­словленных картинок в их истинной природе.

Сараха – йогин и изготовитель стрел

После того как Сараха, поки­нув Наланду, оставил жизнь монаха и кхенпо, он полностью посвятил себя практике Алмаз­ного пути, став странствую­щим йогином. Его новая спут­ница, которая была мастером в изготовлении стрел, обучила его своему ремеслу. Оно обеспе­чило его средствами к суще­ствованию и в то же время дало возможность ежедневно выпол­нять буддийскую практику. Девушка стала его партнершей, и они практиковали тантриче­ские медитации в союзе. О первой их встрече пове­ствует история, дошедшая до нас от Карма Тринле – учителя Восьмого Кармапы Микьо Дордже.

Однажды, странствуя по югу Индии, Великий Брах­ман забрел в одну деревню. Посреди тор­говой площади сидела изготовительница стрел, и Сараха подошел к ней. Девушка была полностью поглощена своей работой и не смо­трела по сторонам. Она умело выпрям­ляла трубку бамбука с тремя сочленениями в стрелу, и затем подре­зала оба конца. На один конец трубки она уста­навливала наконеч­ник, который разде­ляла на четыре части, и обвязывала вершину ниткой. Четыре пера украшали другой конец, который девушка рас­щепляла надвое, остав­ляя зарубку под тетиву. Прикрыв один глаз, она делала вид, будто целится в кого-то.

Увидев это, Великий брахман поинтересовался, дей­ствительно ли девушка явля­ется изготовительницей стрел. Она ответила на это:

«Состо­яние Будды можно постичь при помощи символов и дей­ствий, но не слов и текстов».

В этот момент в его уме зароди­лось понимание символичности действий Дакини. Он осознал истинный смысл того, что она делала. Бамбуковая трубка – это символ несотворенной, нерожденной природы ума. Три ее части означают, что нужно постичь три состояния Будды. Выпрямление ствола стрелы говорит о развитии однонаправ­ленности на пути к Просветле­нию. Отсекая основания древка, девушка указывает на необхо­димость отрубить под корень причину циклического суще­ствования – неведение. Отсе­чение кончика стрелы подобно преодолению веры в реальное, вечное «я». Четыре зазубрины на кончике стрелы – сим­волы «внимательности», «без­заботности», «нерожденного» и «ненадуманного».

Насажива­ние наконечника напоминает о задаче укрепить в собствен­ном уме острие различающей мудрости (тиб. шераб). Скре­пление кончика стрелы нит­кой показывает, что в то же время нужно воспринимать все явления как неотделимые друг от друга. Две стороны засечки, которой стрела упирается в тетиву, показывают взаимную игру мудрости и сочувствия на пути Бодхисаттв. Четыре пера символизируют взгляд, медитацию, поведение и дости­жение цели – Просветленияе. Один открытый глаз и один прикрытый – знак того, что нужно позволить обыденному сознанию (тиб. намше) успоко­иться и дать тем самым абсо­лютной истине (тиб. йеше) поя­виться в уме. То, что девушка подняла стрелу на уро­вень глаз и заняла позицию для стрельбы, говорит о том, что стрела недвойствен­ности должна быть пущена в сердце цеп­кой двойственности.

Как только Вели­кий Брахман понял это, он тут же обрел освобождение и отныне стал именоваться Сара­хой. На языке Южной Индии «сара» (са са ра) и «ха» (ха ха та) озна­чало «выстрелить». Он стал известен как изготовитель стрел, потому что прон­зил сердце двойствен­ного восприятия стре­лой недвойственного опыта нераздели­мости пространства и блаженства. Затем он сказал девушке: «Ты не изго­товительница стрел, ты учитель символов». Они оста­вались вместе, чтобы медитиро­вать вдвоем и выполнять прак­тики Алмазного пути в союзе.

«До вчерашнего дня я не был брахманом, но с сегодняшнего дня я определенно им явля­юсь».

Этими словами Сараха дал понять, что преодолел все концептуальные идеи в отно­шении чистоты и загрязнен­ности. Со своей партнершей он отправился в места, где сжи­гали человеческие останки. Там они устраивали тантрические пиры и пели ваджрные песни.

Сараха дает передачу Махамудры в трех ваджрных песнях

О том, как теперь жил Сараха, пошли слухи. Люди, знавшие его раньше, помнили, что он родился брахманом, много лет был высоким буддийским учи­телем в Наланде и стал мона­хом. Поэтому многие в Южной Индии высмеивали его и уни­жали:

«Брахман Рахула не выдержал аскетической строгости монашеских обетов и отказался от безбрачия. Он живет с бесстыдной женщиной низкого происхождения, зани­мается извращенными практи­ками и, как пес, бродит туда-сюда без цели».

Когда царь Махапала услы­шал об этом, он поручил под­данным убедить Великого брахмана изменить свой образ жизни, а также попросить его практиковать с чистым взгля­дом для пользы всех существ. В ответ Сараха спел три песни постижения – для царя, для царицы и для жителей. Он парил по воздуху и танцевал в небе со своей партнершей. Эти алмазные песни (так называемые ваджра-дохи) дают живое и мощ­ное посвящение в основу, путь и плод Великой печати. Вдохновленные песнями Сарахи, царь с царицей и мест­ные жители вступили на путь постижения истины. Сараха принес существам неизмеримую пользу. Он обрел радужное тело, и даже сегодня, обладая хорошей кар­мической связью, можно с ним встретиться.

Главные ученики Сарахи

Сараха передал линию поуче­ний Великой печати Нагар­джуне, от которого они через Шаварипу и Майтрипу перешли к Марпе. Линия пере­дачи Высшего Блаженства и Красной Мудрости в союзе через махасиддхов Луипу, Тен­гипу, Дарикапу и Сукхасид­дхи дошла до Тилопы, Наропы и, наконец, Марпы, став частью передачи Карма Кагью.

Для практикующих буддизм Алмазного пути Сараха остается живым источником передачи Махамудры. И дело не столько в исторически достоверных фак­тах его биографии, сколько во вдохновении и благословении для постижения природы ума. Кармара III Рангджунг Дордже писал, что «Великий брахман» означает «сам ум», и искать его в другом месте было бы ошибкой. Великие мастера прошлого, такие как Марпа и Рангджунг Дордже, встречали Сараху в своих снах. Так они получали у него передачу Махамудры. Все Кармапы считаются излу­чениями Сарахи.

Марпа

Сон Марпы о Сарахе

Возвращаясь в Тибет от сво­его индийского учителя, Марпа против своей воли был задержан на границе между Непалом и Тибетом. Там в одной из ночей ему при­снился Сараха. Две Дакини пригласили его отправиться на юг на гору Шри Пар­вата. Когда Марпа сказал, что никогда там не был и не знает дороги, они заверили его: это не сложно, они отнесут его на своих плечах. Дакини уса­дили его в паланкин и под­няли в небо, как зонт.

В том же сне Сараха в ваджр­ной песне передал Марпе опыт Махамудры. Переполняемый этим опытом, Марпа завершает рассказ о сне такими словами:

«Даже если бы я встретил Будд трех времен, мне было бы уже не о чем их спросить».

Перевод с английского: Антон Калютич

---

Вольфганг Пойер

Вольфганг Пойер принял Прибежище в 1985 году и с 1986 года живет в буддийском центре Граца, который помог организовать. В 1990 году начал ездить по миру с лекциями о буддизме Алмазного пути. Написал несколько статей о буддизме. Работает учителем в старших классах и читает лекции по творческому письму и театральной постановке в университете Граца.

Автор благодарит Манфреда Зегерса за его предложения и отзывы, а также за то, что познакомил меня с важнейшими источниками информации о Сарахе и вдохновил рассказать исто­рию его жизни; Габи Купе за скрупулезное сопоставление англоязычных переводов с оригиналь­ными тибетскими текстами и ее ценные предложения, помогавшие точно выражать важные вещи.

Этот текст был опубликован в 24 номере журнала «Буддизм.ru»