Лама Оле Нидал
Отношения Учителя и ученика
— Почему в Алмазном пути так важен Лама?
— Я расскажу вам историю. Однажды Марпа пришел к своему учителю Наропе и вдруг увидел, как рядом с ним появился его Йидам Кье Дордже, или О, Алмаз, в союзе с партнершей Дагмемой. Они были огромные, как дом, и мощно сияли, словно гора сапфиров в лучах тысячи солнц. А Наропа выглядел, как большинство пожилых индийцев – выжженный солнцем, морщинистый человек с недостающими зубами.
Наропа сказал: «Ты видишь его и видишь меня. Кого ты поприветствуешь первым?» Марпа был совершенно нормальным и потому подумал: «Наропу я вижу каждый день, а этот новый клиент выглядит необычно», – и совершил поклон перед энергоформой. Наропа сказал: «Ошибка!» Растворив энергоформу в свете, он втянул ее в свое сердце и пояснил:
«У нас Лама – всегда самое важное».
— Объясни, пожалуйста, выражение «Медитировать на Ламу – значит медитировать на тысячу Будд».
— Оно означает, что живой пример для нас важнее, чем принцип. Но есть существенное различие между школами желтых шапок и красных шапок. В Гелугпе, школе Далай-ламы, вы сначала узнаете о сочувствии, мудрости, силе и о том, какой из Будд представляет это качество. То есть сначала вы постигаете принцип, а потом уже видите, что учитель обладает сочувствием, мудростью или силой.
Вы говорите: «Ага, это излучение Любящих Глаз, Манджушри или Ваджрапани!» Но в школах красных шапок - Ньингме, Сакье и Кагью – люди встречают учителей, по 30лет медитирующих в пещерах, и думают: «Я хочу быть таким же, как он». Это становится вашим эталоном, вашей точкой отсчета – не принцип, а убедительный человек. И если учитель обладает сочувствием, вы говорите:
«Любящие Глаза и Манджушри – это излучение ума моего Ламы!»
— Почему нужно видеть ламу на самом высоком уровне?
— Потому что если вы думаете, что лама хороший, то будете его слушать, делать, что он говорит, и получать результаты. А если вы не будете думать, что он хороший, не будете его слушать, не будете задавать вопросы, то никто не получит пользы. Вообще, единственное, что может сделать лама, – это поставить перед вами зеркало, чтобы вы могли узнать свое собственное лицо.
Если вы будете видеть обычного человека как Будду, может быть, это приведет вас к Просветлению, а если вы получаете благословение у Будды, но думаете, что он обычный человек, то получите только головную боль. Это всегда вопрос вашего уровня понимания. Каким вы решаете видеть происходящее, таким оно и становится. Так что мыслите масштабно и счастливо. И медитируйте.
— Как устанавливаются отношения учителя и ученика?
— Я являюсь лицом нашей работы, но ваш главный повседневный учитель – это ваша местная группа: люди, которых вы знаете и которые говорят на вашем языке. А путешествующие учителя следят за тем, чтобы повсюду распространялась одинаковая информация, одинаковое понимание. Так что если вы практикуете Учение, то вы – мои ученики, вне зависимости от того, сказали вы мне об этом или нет. Существование пирога доказывается тем, что его можно съесть, а наша с вами связь доказывается тем, что вы практикуете, а не этими сентиментальными моментами.
Лучший способ быть моим учеником – это быть моим коллегой: работать на благо всех существ и развивать наши центры, чтобы люди могли туда приходить, брать с вас пример и тоже учиться медитации. Ну и, конечно, если я часто вижу ваше лицо, и мы делаем вместе много разумных вещей, значит, у нас близкая, личная связь. Но все мы – часть мандалы.
Выполнив нёндро, мы оказываемся в поле активности Будд, и чем больше мы делаем вместе, тем ближе становимся друг к другу. Особенность России в том, что первая группа учеников, с которыми я встретился в начале 1990-х, до сих пор остается с нами. Это происходит только в Польше и в России. Во всех остальных странах мы начинали с людьми, у которых был духовный интерес, но именно Алмазному пути они не подходили.
— Что ты видишь, когда смотришь на своих учеников?
— Я вижу дома. Во-первых, фундамент – то, как вы функционируете в жизни, справляетесь ли со своими экзаменами, зависите ли от родителей.
Я думаю: может быть, вам нужно здесь добавить цемента, там немножко помочь. Потом я смотрю на стены – равной ли они высоты? Как у вас с сочувствием, способны ли вы видеть вещи на внеличностном уровне, уравновешены ли вы? Если нет, то вам будут полезны поучения о сочувствии и мудрости. И наконец, я вижу крышу: как далеко вы готовы отпустить свой ум, насколько вы доверяете пространству, можете ли думать обо всех существах, о том, чтобы приносить счастье всем, или ваш ум застрял на месте.
От этого зависит, сколько золота, драконов и львов можно поставить на крышу, как ее можно украсить. Вы всегда оставляете у меня мощное позитивистское чувство: я сразу вижу, какое ваше качество лучше всего развито, и именно в этом месте поднимаю вас. Такова моя педагогика, моя работа ламы: увидеть в вас все лучшее и помочь отождествиться с ним. Мое главное, глубочайшее пожелание – удалить ваши страхи. Никакое чувство так не обесчеловечивает, как страх. Поэтому я хочу дать вам ценности, которые невозможно потерять, хочу помочь вам отождествиться не с телом, старостью, болезнью и смертью, а с вневременностью ума.
— Ты, правда, знаешь всех своих учеников в лицо?
— Четыре года, проведенные на боксерском ринге, несколько аварий на дорогах и различные химические опыты повредили мой «центр имен» в мозге, но зато, похоже, некоторые его функции перенял центр распознавания лиц. Я хорошо помню лица, особенно если мы что-то делали вместе или вы что-то у меня спрашивали. Но я слишком часто бился головой в боксерские перчатки, пережил несколько аварий, падал с разной высоты, и поэтому спрашивать меня об именах совершенно бесполезно.
— Как ты выбираешь путешествующих учителей и какими качествами они должны обладать?
— В основном с помощью взятки. (Смех в зале.) Я обращаю внимание прежде всего на тех, кого знаю, кому доверяю и чье развитие происходит в полезном для всех направлении. Я также смотрю, не слишком ли человек хочет учить – это не очень хороший знак. Некоторым лучше оставаться в состоянии бодрого новобранца, потому что, получив титул, они требуют коньяк и сигару, считая, что работа уже закончена. Многие люди без титула работают не меньше тех, кто с титулом.
— Как можно получить твой совет по поводу нашей жизни? У тебя так мало свободного времени.
— Если вы используете методы, которые я даю, они будут вас вести. Лама – не человек, лама – это энергополе. Если вы остаетесь в нем и выполняете практики, то вся информация, которая вам нужна, придет сама. Энергополе ламы, кроме того, конденсируется в группе, она тоже может быть для вас хорошим зеркалом, показывая, хорошо ли вы развиваетесь. Весь мир – это зеркало для нашего лица.
— Как относиться к твоим советам, не касающимся непосредственно Дхармы? Будда Шакьямуни учил все проверять и полагаться на свой опыт. И этот опыт иногда идет вразрез с твоими советами; впрочем, это нисколько не мешает видеть тебя на высшем уровне.
— Я лама, только когда даю поучения. В остальное время я просто стараюсь быть разумным примером. Я говорю лишь то, в чем полностью уверен. Я не актер. Я бреюсь каждое утро, и если начну говорить что-то такое, из-за чего не смогу смотреть на себя в зеркало, то порежусь в нескольких местах. Так что, если вдруг я появлюсь перед вами весь в порезах или с окладистой бородой, это будет означать, что я не честен. Но если мое лицо в порядке и у меня нет бороды, значит, я по-прежнему могу смотреть себе в глаза.
— Если у меня еще нет полного доверия к тебе, является ли это препятствием в развитии?
— Нет. Может быть, я продал тебе в прошлой жизни слепую или беззубую лошадь, и теперь тебе требуется больше времени, чтобы развить доверие. Я скажу, что может в этом помочь: я всегда делаю то, что говорю, и никогда не лгу. И не потому, что я высокоморален, а просто у меня плохая память: если я сочиню какую-то историю, то завтра ее забуду. Поэтому лучше поменьше сочинять, а то потом будет неловко. (Смех в зале.)
— Есть ли способ узнать, что учитель действительно просветлен? Как не ошибиться в выборе?
— Шестнадцатый Кармапа говорил, что Будду можно узнать по смеху. Но, кроме того, стоит еще проверить, признан ли этот лама линией преемственности и знает ли, о чем говорит. Тибетцы считают, что первые три года вы проверяете учителя, следующие три – учитель проверяет вас, и после этого, возможно, вы начинаете сотрудничать. Но сегодня у нас нет на это времени, и потому я бы советовал смотреть на практикующих – возможно, через 10–15 лет вы переймете некоторые их качества, которые также являются качествами их учителя.
Посмотрите, насколько они открыты, честны и расслаблены, есть ли у них энергия, нравятся ли они вам. Если вы попали в группу живых мертвецов, которые только шепчутся по углам, и никто не может открыто себя проявлять, то, наверное, это не очень для вас полезно. Но если люди общаются свободно, если «под ковром не хранятся трупы» и все выглядит здоровым, то и вы сможете обнаружить в себе подобные ценные качества.
— Ты лично чувствуешь, что ты просветленный?
— Нет. Я испытываю то, что называют Освобождением. Когда происходит что-то неприятное, я не думаю, что страдаю, не считаю себя мишенью. Я думаю: «Вот ситуация, которая называется страданием». Просветление означало бы, что я знаю, какое блюдо сейчас готовит мадам Кропоткина за пять кварталов отсюда и что она при этом думает, а я этого не знаю. Мой ум не меняется, на меня всегда можно положиться – я всегда одинаково плохой, но я не всеведущ. Правда, я получил море благословения от своих учителей, и, может быть, благодаря этому иногда веду себя как просветленный. Но это не тот уровень, которого я достиг.
— Будучи существом, достигшим совершенства, ты обладаешь беспристрастной любовью ко всем существам. Противоречит ли этому личная любовь?
— Нет, можно любить всех, а кого-то еще больше. Если вы с кем-то взаимодействуете более гармонично, то, конечно, будете проводить с ним больше времени и больше делать вместе. Всегда хочется с благодарностью ценить работу тех, кто к нам расположен, но это не мешает интересоваться всеми остальными и ко всем относиться равностно. Некоторые учителя на Тайване и в Гонконге заработали себе плохую репутацию, разговаривая только с теми, кто приносил деньги. Я слежу за собой в этом отношении.
— Как у тебя может быть привязанность, если ты достиг Освобождения?
— У меня, кроме того, есть еще и чувство прекрасного. От этого необязательно отказываться. Я вижу все вещи интересными, поскольку они могут происходить. Но если в самолете у меня есть выбор – сесть ли рядом с милой женщиной, от которой пахнет духами, или рядом с толстым джентльменом, от которого разит чесноком, то я знаю, куда сяду. Всё – сон, но одни сны приятнее других.
— Счастлив ли ты?
— Из-за моего образа жизни мне знакома физическая боль: периодически я получаю какие-то травмы, но позволяю боли быть в одном месте, а сам нахожусь в другом. Время от времени я смотрю на нее и спрашиваю: «Ты еще здесь?» В остальном меня ничто не беспокоит. Может быть, это потому, что я чего-то не понял, но я самый счастливый человек на свете – благодаря поучениям, которые я получил, и сорока годам, которые у меня были на их применение.
— Чем ты занимаешься в свободное время?
— У меня его нет. Я могу сказать вам, что быть ламой – значит потерять остатки личного пространства. У вас не остается ни одной свободной минуты. Я недавно два дня катался на мотоцикле в парках Йеллоустон и Йоссемити. Очень красивые места, никакой полиции и мотоцикл мощностью 190 лошадиных сил. Можете себе представить? Было весело. Но понадобилось полтора года, чтобы вырвать из моего расписания эти два дня.
Я не прыгал с парашютом уже два года, потому что у меня просто нет времени. Вот что получается, когда у вас много учеников, когда вы становитесь трудолюбивым круглосуточным ламой. С другой стороны, я не променял бы свою работу ни на что другое, потому что мне доводится встречать таких людей, как вы.
— Что нужно делать, чтобы меньше спать, как ты?
— Окружи себя женщинами – это вдохновляет. Если бы не было женщин, я бы перестал бриться, вставал бы позже. Женщины – это огромное вдохновение. Во мне очень много мужского, и женщины меня хорошо уравновешивают, делают все законченным и закругленным. Для меня это очень важно. Хорошо быть всегда немного влюбленным, немного вдохновленным.
— Как ты физически переживаешь пространство?
— Как свободу. Во время медитации я как бы растекаюсь в пространстве и чувствую все, что в нем происходит. Это абсолютно блаженное ощущение.
— Как ты переживаешь людей и ситуации?
— Если бы вы видели себя такими, какими вас вижу я, вы бы купили большое зеркало и все время смотрелись в него. Вы очень интересны благодаря тому, что сделали со своей кармой за прошедшие века. В мужчинах я, прежде всего, замечаю типы защитников и критичный ум, а потом уже, например, артистические способности. Что касается женщин, то в первую очередь я замечаю блондинок – наверное, потому, что они сияют. Это не связано с симпатиями и антипатиями: просто, когда смотришь вокруг, светлые тона заметнее. Потом я обращаю внимание на черты лица, происхождение, в каких семьях и в какой части света вы выросли. Но главным образом, глядя на вас, я думаю, могу ли я поучаствовать в вашем развитии, дать вам больше уверенности, силы, свободы. Я ищу возможность реализовать ваш потенциал, высвободить то, что в вас заложено.
— В каких случаях ученик может потерять благословение учителя и как это отразится на его развитии?
— Благословение учителя подобно сиянию солнца, это не что-то личностное. Ученик может только сам решить потерять благословение. Поэтому важно, чтобы у учителя был совершенный набор инструментов для защиты ученика. Если всплывает кармическое препятствие и ученик начинает видеть учителя в негативном свете, важно, чтобы учитель умел перенести ученика с уровня чистого видения на уровень хорошей мотивации.
Это необходимо, чтобы ученик – даже если он не может видеть действия учителя совершенными – был уверен, что учитель действует с хорошей мотивацией. Затем ученик какое-то время будет развиваться на уровне Великого пути, и после этого легко сможет вернуться выше, на уровень Алмазного пути. Если же препятствия значительные и связь действительно становится трудной, то ученика нужно перевести на уровень Тхеравады, чтобы он, по крайней мере, не делал ничего вредного. Поднимать с этого уровня впоследствии будет уже труднее.
— Нарушал ли ты когда-либо связь со своими учителями?
— Я был близок к этому только один раз. Это было, когда мы с женой делали нёндро в Сонаде, в восточных предгорьях Гималаев. Мы пришли к Калу Ринпоче рука об руку, сказали, что мы уже три года вместе и попросили благословить нас. Он посмотрел на нас и сказал: «Хорошо, а теперь три года побудьте монахом и монахиней». Должен признать, я разозлился. Это было сказано в шутку, но отреагировал я всерьез. И причина была не в том, что я стал бы худшим монахом в истории, а в том, что мы с Ханной очень любили друг друга. Меня ранило то, что он принизил наши отношения, ведь всем было понятно, что мы не станем монахом и монахиней. Вся ситуация длилась не больше минуты. Потом она прояснилась, связи не были нарушены, но все же я был задет.
— Что будет, когда ты уйдешь от нас? Кто будет коренным ламой для старых и новых учеников? Кто будет передавать Прибежище и пхову?
— Я думал, ты спрашиваешь, когда я умру. Но мы пока еще работаем над этим. (Смех в зале.) Всем, кто этим интересуется, я обычно отвечаю так: «Когда мне будет девяносто лет, я сбегу с твоей девушкой».
— Планируешь ли ты перерождаться?
— Если женщины будут такими же милыми и можно будет так же превышать скорость на дорогах, то я вернусь. Если же все станет скучным и я буду приносить людям только проблемы, то, может быть, какое-то время подожду.
— Сегодня я видел свет вокруг тебя. Ты изменился?
— Я просто зря надел свою фосфоресцирующую куртку. (Смех в зале.)
— Почему ты сам не даешь посвящений?
— Я получил около двух тысяч посвящений, которыми мог бы делиться. Но мы с Ханной твердо решили не улетать далеко от Востока и сохранить кое-что из того, что могут выполнять только тибетские ринпоче. Если бы я давал посвящения, то делал бы это на западных языках – немецком, английском или еще каком-то. Но должен вам сказать, что каждая Гуру-йога, которую я передаю, – это полное посвящение.
— Какие качества ума нам нужно обрести, чтобы передавать поучения Великой печати?
— Люди видят в вас пример того, чему вы учите. Поэтому нужно стремиться привести свой ум к такому состоянию, в котором он больше не меняется, – то есть самим стать Великой печатью. Тогда все, что вы делаете, будет вдохновлять; все, что вы говорите, будет обогащать людей идеями; все, что вы показываете, будет внеличностным и станет служить благу всех существ. А до тех пор старайтесь хорошо учиться и цитируйте других.
— Почему Шестнадцатый Кармапа сделал вас с Ханной своими близкими учениками?
— Джигме Ринпоче часто рассказывал, что в тот момент, когда Кармапа впервые увидел нас, он уже знал, что мы сделаем в будущем. Впоследствии Кармапа всегда хотел быть в курсе того, где мы находимся и чем занимаемся. Другие ламы спрашивали у него: «Почему ты так интересуешься Оле и Ханной?» И Кармапа отвечал:
«Некоторые из вас думают, что проблемы с коммунизмом скоро закончатся, мы вернемся в Тибет и все будет как раньше, а я говорю, что это не так. Другие думают, что индийцы станут буддистами, как это было тысячу лет назад – но и этого не произойдет. Учение Алмазного пути будет расти в западных культурах благодаря вот этим двоим».
Этот текст был опубликован в 27 номере журнала «Буддизм.ru»