Сущность нашей практики

Ваджрные песни – это поучения, данные в поэтической форме и выражающие окончательное постижение (и, конечно, слово «песня» не означает, что эти поучения обязательно нужно петь). В линии Кагью такими произведениями особенно знаменит Миларепа. «Сущность нашей практики», написанная Пятым Шамарпой, входит в собрание песен важнейших учителей линии преемственности Кагью, которое издано под названием «Дождь мудрости». В этой песне Пятый Шамарпа рассказывает о своем учителе Восьмом Кармапе Микьё Дордже.

Когда задумываешься о великой доброте
сочувственного мастера Микьё Гьяла,
то нет никакого ориентира,
позволяющего увидеть ее причины
или условия,
но все же внутри пробудилось постижение
поучений трех колесниц.

Я – плохой пример для подражания,
но усилия на пути к достижению цели
все-таки приводят к успеху.

Сначала я с надеждой взирал
на эту жизнь,
но сочувственные методы сделали ее
полезной для следующей жизни.

Когда я был молод, я прислушивался
к духовным друзьям,
но сейчас, когда молодость прошла,
моя цель достигнута.

Я все время внимательно вчитывался
в тексты,
но потом, когда у меня появился опыт,
я понял их подлинный смысл.

Пусть я незаслуженно жил на подаяния
моему Ламе,
но это обернулось великой заслугой,
полностью освобождающей меня
и других.

Долгое время меня окружали
постоянные друзья,
и сейчас они стали моими верными
духовными друзьями.

Учеников, взирающих на меня,
не ввели в заблуждение
ложь и лицемерие.

Все монахи, стремящиеся учиться
и размышлять,
создают много причин
для высших сфер и Освобождения.

Великие йогины посвящают себя
полному покою,
но они знают, как наставлять учеников
в дисциплине высшей мудрости.

И как железный метеорит
падает прямо с неба,
дождем нисходит благословение
из центра неописуемой доброты.

Если с корнем вырвать дерево цепляния
и концепций,
то все явления становятся подобны
дымке.

Сознательным усилием
этого не достичь;
сочувственная игра одновременности
не поддается вычислениям.

Я понимаю это как сочувствие
древних отцов Кагью,
и прежде всего как сочувствие моего
Учителя.

Во-первых, хотя мне известно,
что мир явлений полон
непостоянства и страданий,
я не страшусь его.

Далее, пусть мне знакомо счастье
Освобождения в высших сферах,
я не стремлюсь туда.

И, наконец, хотя существа,
наши бывшие матери, бесчисленны,
я не теряю решимости
в совершенствовании действий
для их блага.

Я знаю о вреде непонимания,
неведения и запутанности,
поэтому вместо запутанности
рождается мудрость равностности
и Освобождение.

Я не стремлюсь к обладанию,
личному или иному,
поэтому я вне привязанности.
Я в совершенстве
развил щедрость абсолютной
непривязанности.

Я не испытываю агрессии, этого
всепоглощающего смятения,
поэтому я естественным образом
в совершенстве развил
дисциплину и терпение.

Я пребываю в состоянии не-медитации
и не-отвлечения,
поэтому в моем усердии
нет ни мгновения лени.

Осознание абсолютной истины
не покидает меня,
поэтому мудрость полностью очищена
медитацией.

Мешающие чувства лишены
собственной сущности,
и я вижу изначальную чистоту
пространства истины.

Поэтому я понимаю,
что факторы Просветления
и все хорошие качества
созревания и Освобождения
возникают спонтанно.

Есть древо исполнения желаний
и подходящий сосуд.

В осуществлении все благие качества
проявятся без усилий.

Неконцептуальная просветленная
активность Будд
безустанно проявляется, чтобы все существа могли учиться.

Рожденный в отсталой местности
варварской страны Мен,
я побывал в разных странах
и состарился.

Не известно, в какой стране я умру.

Я – старик по имени Кёнчог Йенлаг.

Размышляя о совпадении
обстоятельств в мире,
я погружаюсь в глубокую печаль.

Все прошлые действия – как сон.

Нынешние мысли – как мерцающие огни.

Строить планы на будущее –
будто закрыть глаза на краю обрыва.

Когда я размышляю над такими планами,
я не знаю, что делать, и мой ум
становится рассеянным.

Но тем не менее я понимаю природу
непостижимого ума
как путь всей сансары и нирваны.

И в чем же польза от всех этих мыслей
и раздумий?

Погрузи тело и ум в расслабленное
состояние не-деяния,
вне пределов мыслей и слов.

Такой свежий ум – это Парамита,
высшая мать всех Победоносных
трех времен.

Сто понятий указывают на одну истину.

Она – сущностная природа, которой
учат с помощью сотни знаков.

Это невиданная практика, содержащая
сто методов.

Пусть идущий проходит сто путей,
он все равно окажется здесь.

Эту внутренне присущую мне
драгоценность ума
я узнал как мою собственную природу
благодаря доброте Гуру.

Так растет мое восхищение сущностной
истиной Высшей колесницы.

В итоге все – доброта Ламы.

Хотя невозможно отплатить ему
за эту доброту,
я с воодушевлением дарю ему тело и все
обладания, свои и всех остальных,
а также все превосходные объекты,
желаемые всеми и всюду.

Пожалуйста, прими все это
незапятнанное облако подарков.

Когда ты его примешь, пусть все
существа без исключения,
мои бывшие матери,
будут неотделимы от Микьё Дордже
в чистом пространстве
абсолютной истины.

Дай свое благословение, чтобы все
существа без исключения получили
совершенную пользу.

Когда задумываешься о великой доброте
сочувственного мастера Микьё Гьяла,
то нет никакого ориентира,
позволяющего увидеть ее причины
или условия,
но все же внутри пробудилось
постижение
поучений трех колесниц.

Вначале Шамарпа Кёнчог Йенлаг восхваляет своего учителя, Восьмого Кармапу Микьё Дордже. Он просветлен, говорит Шамарпа, и находится по ту сторону причинно-следственных связей, то есть не нуждается в каких то исходных концепциях. Для тех, кто пребывает во власти двойственности, как мы, всегда есть какая-то точка отсчета. Но Кармапа, учитель Шамарпы, не привязан к ней, поскольку достиг Просветления. 

Я – плохой пример для подражания,
но усилия на пути к достижению цели
все-таки приводят к успеху.

Шамарпа говорит, что сам он еще не достиг Просветления, но прикладывает к этому все усилия (Ханна смеется). 

Сначала я с надеждой взирал
на эту жизнь,
но сочувственные методы сделали ее
полезной для следующей жизни.

Он понял, что недостаточно желать всевозможных благ в этой жизни, но для блага всех живых существ нужно думать также и о том, что будет после нее. 

Когда я был молод, я прислушивался
к духовным друзьям,
но сейчас, когда молодость прошла,
моя цель достигнута.

Я все время тщательно вчитывался
в тексты,
но потом, когда у меня появился опыт,
я понял их подлинный смысл.

Мы начинаем свой путь с размышления о драгоценном человеческом теле, о непостоянстве всего, об относительной и абсолютной истинах и так далее. И затем, когда мы медитируем, это понимание все больше и больше становится опытом, а не просто голой теорией. 

Пусть я незаслуженно жил на подаяния
моему Ламе,
но это обернулось великой заслугой,
полностью освобождающей меня и других.

Пятый Шамарпа был близким учеником Восьмого Кармапы и получал некоторую «выгоду» от близости к своему учителю. В Тибете существовали традиционные предостережения об опасности физической близости к Учителю. Попадая во внутренний круг Учителя, ученик принимает участие в совместных приемах пищи и других вещах. И может так случиться, что связь с Ламой станет чем-то обыденным и ученик забудет, насколько Учитель драгоценен. Такая ситуация может создать препятствия для развития. 

Здесь Шамар Ринпоче подразумевает именно это поучение. Он говорит, что в его случае, однако, в этой ситуации было больше пользы. 

Долгое время меня окружали
постоянные друзья,
и сейчас они стали моими верными
духовными друзьями.

Учеников, взирающих на меня,
не ввели в заблуждение ложь и лицемерие.

Все монахи, стремящиеся учиться
и размышлять,
создают много причин
для высших сфер и Освобождения.

Поскольку учитель Шамарпы, Кармапа, показывал такой пример, теперь и сам Шамарпа может направлять своих учеников таким образом, чтобы они получали пользу. Его ученики развиваются, и хорошие впечатления в уме, накопленные на пути, окажут им помощь в будущем. 

Великие йогины посвящают себя
полному покою,
но они знают, как наставлять учеников
в дисциплине высшей мудрости.

Здесь Пятый Шамарпа говорит о разнице между медитациями шинэ и лхагтонг. Медитация шинэ помогает успокаивать и фокусировать ум. А медитация лхагтонг нацелена на развитие мудрости. 

Существует много духовных дисциплин, не только буддийских, с помощью которых можно научиться пребывать в медитации и контролировать свой ум. Но эти методы достижения покоя ума не несут Освобождения. На нашем буддийском пути мы сначала учимся контролировать свой ум (с помощью медитации успокоения ума (тиб. шинэ, санск. шаматха), и затем освобождаем его, распознав его подлинную природу (с помощью медитации Глубокого проникновения в суть (тиб. лхагтонг, санск. випашьяна).

И как железный метеорит
падает прямо с неба,
дождем нисходит благословение
из центра неописуемой доброты.

В процессе развития мы ощущаем благословение. Чем больше мы открываемся и практикуем, тем больше благословения можем воспринять. Это – не просто абстрактная история о чем-то очень далеком, это благословение переживаем мы сами, когда практикуем. Мы не нуждаемся в чьих то рассказах, мы просто чувствуем его, и оно не оставляет нас равнодушными. 

Если с корнем вырвать дерево цепляния
и концепций,
то все явления становятся подобны дымке.

Сознательным усилием этого не достичь;
сочувственная игра одновременности
не поддается вычислениям.

Подлинный опыт возникает, когда мы отпускаем все идеи и концепции. 

Чем меньше у нас рассудочных построений, чем лучше нам удается избавляться от них, тем более истинным становится наш опыт. 

Этот процесс невозможно форсировать, так как подлинный медитационный опыт – результат нашей практики. Чем напряженнее мы пытаемся «смоделировать» такие моменты истинного переживания и чем больше мы привязаны к идее о том, каким должен быть этот опыт, как он должен проявиться, тем больше мы их отдаляем.

Единственный способ получить истинный опыт – практиковать и не ожидать никаких определенных результатов. Мы просто выполняем практику и когда мы этого меньше всего ожидаем, вдруг возникает опыт! Все практикующие знают: чем более мы зажаты в нашей практике и чем больше мы хотим что то делать в медитации, тем меньше у нас будет подлинного опыта. Поэтому важно найти равновесие: быть расслабленным, но и не засыпать. Мы просто практикуем, ничего не ожидая. Практиковать каждый день, независимо от того, интересна практика или нет, – это единственный путь, чтобы достичь результата. Собственно опыт – это Освобождение, и оно появляется без усилий. 

Я понимаю это как сочувствие
древних отцов Кагью,
и прежде всего как сочувствие моего
Учителя.

Шамарпа Кёнчог Йенлаг благодарит линию преемственности за возможность медитировать, потому что без передачи не было бы методов. Будда жил две с половиной тысячи лет назад, и если бы не было живой линии передачи, мы бы не могли практиковать. Вероятно, у нас была бы пара запыленных книг, но ничего живого. Только преемственность позволила нам получить методы и благословение.

И хотя эта строфа написана в XVI веке, это действенно и по сей день: если бы линия передачи закончилась тогда, что бы мы имели сегодня? Здесь Шамарпа показывает нам значение преемственности, подразумевая, что мы можем считать себя счастливыми, поскольку она продолжается до сих пор и у нас есть с ней связь. Эта благодарность остается с нами навсегда. 

Во-первых, хотя мне известно,
что мир явлений полон
непостоянства и страданий,
я не страшусь его.

Нам повезло, что линия преемственности существует до сих пор. Но она непостоянна так же, как и все остальное. Потому нам следует использовать эту удачу сейчас. 

Далее, пусть мне знакомо счастье
Освобождения в высших сферах,
я не стремлюсь туда.

Здесь Шамарпа говорит, что недостаточно просто получить лучшее перерождение. На нашем пути речь идет о развитии для блага других, то есть о чем-то гораздо большем, чем просто приятное, но не приводящее к окончательному постижению перерождение. 

И, наконец, хотя существа,
наши бывшие матери, бесчисленны,
я не теряю решимости
в совершенствовании действий
для их блага.

В этой строфе говорится о взгляде Бодхисаттвы. Давая обещание Бодхисаттвы, мы каждый раз укрепляем сопутствующее этому настрою мужество. Обещание Бодхисаттвы – это нечто великое, так как мы самим себе даем слово работать на благо всех существ, пока они есть. Поскольку их число бесконечно, то это – невероятно огромная задача, и необходимо огромное мужество, чтобы выполнять ее и не сойти с дистанции.

И сила этого настроя настолько велика, что по-тибетски Бодхисаттва обозначается словом «герой». Настрой Бодхисаттвы означает, что мы готовы снова и снова принимать перерождения и действовать в мире. Так мы всеми силами помогаем существам достичь Просветления. 

Но мало просто желать существам Просветления. Если бы этого было достаточно, то все были бы  уже просветленными, ведь столько Будд уже желали этого! Но желание – это не все, что нужно; должна быть еще связь. И в качестве Бодхисаттвы мы даем существам все искусные методы и засеваем семена для того, чтобы как можно больше существ могли сами идти по пути к Просветлению. 

Я знаю о вреде непонимания,
неведения и запутанности,
поэтому вместо запутанности
рождается мудрость равностности
и Освобождение.

Эти слова Шамарпы означают, что не нужно больше опускаться до состояния неведения. Мы, конечно, знаем, как все работает на относительном уровне, и видим, на каком этапе развития находятся существа, но в то же время мы сознаем их природу Будды. Мы видим потенциал в каждом из них. Вместо того чтобы приходить в уныние от иногда возникающих неблагоприятных обстоятельств, мы всегда сохраняем позитивный взгляд и понимаем, что потенциал для достижения Просветления есть у каждого. Если посмотреть на всех знакомых нам существ, иногда кажется, что этот потенциал спрятан где то очень далеко. Но природа Будды присутствует в каждом уме, и поэтому есть возможность ее постичь.

Я не стремлюсь к обладанию,
личному или иному,
поэтому я вне привязанности.

Я в совершенстве
развил щедрость абсолютной
непривязанности.

Здесь Шамар Ринпоче говорит об Освобождающих действиях, Парамитах. Путь Бодхисаттвы состоит не только из медитации, частью его являются также активные сочувственные действия. Это касается и нас: чтобы достичь Просветления и быть способными приносить пользу другим, недостаточно медитировать, мы должны и в жизни применять то, чему научились, быть полезными для существ уже сейчас. Основополагающее освобождающее действие, первая Парамита – щедрость. Щедрость означает готовность делиться с другими и ничего не хранить для себя. Причем важно не слепо отдавать, но мудро делиться, давая то, что действительно полезно другим. 

Я не испытываю агрессии, этого
всепоглощающего смятения,
поэтому я естественным образом
в совершенстве развил
дисциплину и терпение.

В этой строфе говорится о других Освобождающих действиях (Пятый Шамарпа в этой строфе объединил вторую и третью Парамиты, «осмысленное поведение» (также переводится как «дисциплина») и «терпение»): быть терпеливым означает не позволять негативным реакциям увлекать себя. Неважно, с чем мы сталкиваемся и как к нам относятся люди: нужно удерживать свой уровень.

Возможно, иногда необходимо совершать действия, которые со стороны кажутся проявлением гнева, но при этом в нас никогда не должно быть гнева. Бодхисаттве приходится делать многое, что со стороны может выглядеть недостойно просветленного. Но есть одна вещь, которая никогда не может случиться с Бодхисаттвой – это ненависть. Желать другим зла – это действие, никоим образом не совместимое с практикой Бодхисаттвы.

Он может совершать многое, только не это. Основа любых его действий – сочувствие, и на этой основе он применяет искусные методы. У него никогда не возникает желание, чтобы кто то страдал, у него никогда не возникает неприязни и он никогда не захочет лишать других счастья. Это действительно самое главное для Бодхисаттвы. 

Я пребываю в состоянии не-медитации
и не-отвлечения,
поэтому в моем усердии
нет ни мгновения лени.

Пятый Шамарпа говорит здесь об освобождающем действии «радостного усилия», то есть об усердии, основанном на внутренней радости от совершения хороших дел. Это значит, что мы охотно делаем добрые дела и никогда не устаем от этого. Мы никогда не говорим: «Все, хватит», но продолжаем все дальше и дальше. 

Осознание абсолютной истины
не покидает меня,
поэтому мудрость полностью очищена
медитацией.

Шамарпа Кёнчог Йенлаг действительно постиг уровень мудрости, на котором преодолевается двойственность и приобретается способность удержания чистого видения (здесь Шамарпа в одной строфе объединяет пятую и шестую Парамиты – медитацию и мудрость, уделяя основное внимание мудрости). 

Мешающие чувства лишены собственной
сущности,
и я вижу изначальную чистоту
пространства истины.

Природа мудрости присуща всему, и это значит, что даже мешающие эмоции имеют эти качества. Когда мы узнаем истинную суть мешающих чувств, они становятся различными видами просветленной мудрости, так как ее природа уже присутствует в них. Это окончательное качество называется «Дхармадхату», или «пространство истины». 

Поэтому я понимаю,
что факторы Просветления
и все хорошие качества созревания
и Освобождения возникают спонтанно.

Есть древо исполнения желаний
и подходящий сосуд.

В осуществлении все благие качества
проявятся без усилий.

Качества, которые развиваются на нашем пути и полностью проявятся при Просветлении, присутствуют в нас уже сейчас. За ними не нужно куда то идти, ведь они являются нашим собственным потенциалом. Необходимо сделать только одно: удалить все завесы, мешающие нам распознать этот потенциал. Это не что-то новое, что нам нужно где-то достать. Поскольку у нас есть природа Будды и мы практикуем Путь, ее качества проявляются как результат нашей практики. 

Неконцептуальная просветленная
активность Будд
безустанно проявляется,
чтобы все существа могли учиться.

Когда мы достигаем Просветления, проявляется спонтанная активность Будд. Будда ничего не планирует, он не раздумывает: «Как же мне помочь другим?» Его действия – естественная и мгновенная реакция на потребности существ, и она всегда кстати. Это результат практики, пожеланий для блага существ и Освобождающих действий. Просветленная активность Будд автоматически проявляется в каждом действии, полезном для других. 

Рожденный в отсталой местности
варварской страны Мен,
Я побывал в разных странах
и состарился.

Не известно, в какой стране я умру.

Я – старик по имени Кёнчог Йенлаг

Здесь Шамарпа говорит о самом себе и называет себя стариком, хотя в то время, когда он составил эту песню, он был совсем не старым. 

Размышляя о совпадении
обстоятельств в мире,
я погружаюсь в глубокую печаль.

Все прошлые действия – как сон.

Нынешние мысли – как мерцающие огни.

Строить планы на будущее –
будто закрыть глаза на краю обрыва.

Когда я размышляю над такими планами,
я не знаю, что делать, и мой ум
становится рассеянным.

Но тем не менее я понимаю природу
непостижимого ума
как путь всей сансары и нирваны.

И в чем же польза от всех этих мыслей
и раздумий?

Погрузи тело и ум в расслабленное
состояние не-деяния,
вне пределов мыслей и слов.

Такой свежий ум – это Парамита,
высшая мать всех Победоносных
трех времен.

Здесь Шамарпа снова говорит о себе, как о практикующем, и о том, как все происходит в мире. Для него мир подобен сну, но обычные существа принимают все происходящее за реальность. 

Мы стремимся к такому уровню практики, на котором наш ум покоится в состоянии постижения истинной природы за пределами идей и концепций. 

Сто понятий указывают на одну истину.
Она – сущностная природа, которой
учат с помощью сотни знаков.

Это невиданная практика, содержащая
сто методов.

Пусть идущий проходит сто путей,
он все равно окажется здесь.

В этой строфе говорится о том, как развиваются все качества на пути Бодхисаттвы. 

Эту внутренне присущую мне
драгоценность ума
я узнал как мою собственную природу
благодаря доброте Гуру.

Так растет мое восхищение сущностной
истиной Высшей колесницы.

В итоге все – доброта Ламы.

Хотя невозможно отплатить ему
за эту доброту,
я с воодушевлением дарю ему тело
и все обладания, свои и всех остальных,
а также все превосходные объекты,
желаемые всеми и всюду.

Шамарпа снова воздает хвалу своему Учителю за то, что благодаря его доброте он получил возможность практиковать и получил результат. Это ядро нашей практики: иметь связь с Учителем, поддерживать, ценить ее и следовать ей. Благодаря этому мы можем развиваться дальше. 

Пожалуйста, прими все это
незапятнанное облако подарков.

Когда ты его примешь, пусть все
существа без исключения,
мои бывшие матери,
будут неотделимы от Микьё Дордже
в чистом пространстве
абсолютной истины.

Дай свое благословение, чтобы все
существа без исключения получили
совершенную пользу.

Шамар Ринпоче заканчивает песню посвящением заслуги всем существам и благодарит своего учителя, Восьмого Кармапу Микьё Дордже. 

Перевод с английского: Влад Вольский, Александра Фукс

---

Примечение

В XIV веке появилась вторая знаменитая преемственность учительских воплощений в Карма Кагью (и также вторая по счету в истории Тибета) – линия Шамарп, лам в Красных коронах. Второй Кармапа Карма Пакши, чье имя ассоциируется с рассказами о великих йогических достижениях и чудесах, явленных при дворе монгольского хана, перед смертью сообщил своему ученику Ургьенпе, что в следующий раз воплотится не в одном теле, а в двух. 

Первым Шамарпой был Драгпа Сэнге (1283–1349), который родился уже после смерти Второго Кармапы. Третий Кармапа Рангджунг Дордже нашел Сэнге и признал в нем своего главного ученика и помощника.

Кармапа и Шамарпа

В Тибете связь Кармап и Шамарп считалась такой тесной, что даже говорилось о «двух Кармапах»: Карма Шанагпа (Кармапа в Черной короне) и Карма Шамарпа (Кармапа в Красной короне). Такую формулировку можно найти в некоторых значительных исторических текстах Шённу Пала, Паво Цуглага Тренгвы, Пятого Далай-ламы Нгаванга Лобсанга Гьямцо и Восьмого Ситупы Чёкьи Джунгне. 

Второй Кармапа Карма Пакши написал перед смертью в своем дневнике, что будущие Кармапы будут проявляться в двух формах Нирманакайи (Состояниях излучения). 

У Третьего Кармапы Рангжунга Дордже был главный ученик, которого он признал равным себе по степени постижения. В знак их единства Кармапа вручил ему Красную корону, которая такой же формы, как Черная. Так этот ученик, Драгпа Сэнге, стал Первым Шамарпой. 

Четвертый Кармапа Ролпе Дордже передал Красную корону перерождению Драгпы Сэнге – Второму Шамарпе – и объяснил, что Шамарпа является именно той второй формой Нирманакайи, о которой упоминал Карма Пакши. 

«Ты – одно проявление, – подтвердил Четвертый Кармапа, – а я другое. Поэтому ответственность за сохранение учений Кагью лежит на нас обоих». Кармапа официально назначил Шамарпу своим духовным и мирским заместителем. Таким образом, Второй Шамарпа Качё Вангпо стал вторым держателем традиции Карма Кагью. Всего, включая нынешнее воплощение, Шамарпы семь раз становились держателями линии в периоды между Кармапами. 

Появление Шамарпы было предсказано уже в «Сутре Благопрятной кальпы» (Бхадракальпа-сутре): «В будущем Маха- Бодхисаттва в рубиново-красной короне будет освобождать существ от страданий». Это относится к Шамарпе, потому что его имя, сокращение от «Шамо Марпо», означает «человек в Красной короне».

Ханна Нидал (1946–2007)

Ханна Наидал была одной из самых востребованных переводчиц с тибетского на английский, немецкий и датский языки. 

В 1969 году Ханна и Оле Нидал стали первыми западными учениками Шестнадцатого Гьялвы Кармапы, главы тибетской буддийской традиции Карма Кагью. После нескольких лет обучения в Гималаях Кармапа попросил их распространять Учение на Западе. В 1972 году Ханна и Оле начали основывать буддийские центры на Западе; сегодня их насчитывается уже более 650. 

Около шести месяцев в году Ханна Нидал проводила в Международном буддийском институте Кармапы в Нью-Дели в Индии (Karmapa International Buddhist Institute (KIBI), где принимала участие в переводе буддийских текстов и организовывала поездки лам линии преемственности Карма Кагью. Другую половину года она ездила с Ламой Оле Нидалом по всему миру. В благодарность за ее работу в качестве представителя тибетской буддийской передачи ее часто называли матерью буддизма.

Пятый Шамар Ринпоче – Кёнчог Йенлаг (1525–1583) 

Кёнчог Йенлаг родился в сентябре 1525 года недалеко от Гаден Кханг Сара в области Конгпо. Во время его рождения расцвели цветы, хотя была середина зимы. Сразу после рождения мальчик стал произносить мантру Мани, и в нем быстро признали новое перерождение Шамарпы. Кармапа Микьё Дордже провел для него церемонию возведения на трон и передал поучения. Когда ему было двенадцать лет, Шамар Тулку закончил обучение. Он достиг совершенства в медитации и привлек к себе выдающихся учеников. Шамарпа признал Девятого Кармапу Вангчуга Дордже, возвел его на трон и в течение последующих лет передал ему все тайные поучения. 

В августе 1583 года он умер, немного не дожив до 58 лет. Его ближайшими учениками были Девятый Кармапа, а также Карма Тринле, Дригунг Чёгьял Пунцог и Таглунг Кунья Таши. 

Из книги «Кармапа – царь йогинов», стр. 170 (Buddhistischer Verlag, Вупперталь, 2005) 

Этот текст был опубликован в 18 номере журнала «Буддизм.ru»